Вардзелашвили Ж.А.                                                                                                                               В каталог
Певная Н.П.

Лексема «терпение» как единица языка и гипертекста русской культуры

В статье предлагается кумулятивный анализ лексемы «терпение» как единицы языкового, концептуального, линговокультурного, дискурсивного и гипертекстуального пространства. Воссоздание объёмной модели одноименного концептуально-текстуального конструкта проводится на материале филологических и специальных тезаурусов, прецедентных текстов и корпуса текстов русской литературы XIX-XXI веков. Данная методика позволяет воссоздать дескрипторы его гипертекстуального пространства в русской культуре.

Русская лексема «терпение», связывающая в единый семантический узел физическое и нравственное, конкретное и абстрактное, имеет не только объективную форму обобщения, которая выражена в связи денотата понятия с его десигнатом, но и синктерический внутренний смысл, созидаемый в культурной процессуальности как человеческий отклик на боль и страдание.
Терпение – человеческая способность, которую мы рассматриваем как нравственно-психологическую универсалию. Понятие «универсалия» используется здесь в значении, принятом в современной философии культуры, т.е. в ряду основ понимания мира, имплицитно формирующихся и «служащих мыслительным инструментарием для человека каждой конкретной эпохи, задавая в своем историческом варьировании систему координат, исходя из которой человек воспринимает явления действительности и сводит их в своем сознании воедино»*. Признано, что универсалии культуры принимают участие в когнитивных процедурах и являются инструментарием чувственно артикулированных мироощущений, которые эволюционируют и специфицируются в зависимости от традиций конкретной культуры. Каждая культура, таким образом, задает свою систему координат, в которой универсалии приобретают характерные символические значения, реализующиеся в дискурсивных практиках.
Работа посвящена анализу языковой воплощенности нравственно-психологической универсалии «терпение». Вопрос состоит в следующем: является ли её языковая реализация вариативно-паллиативной или константной на уровне языка, текста и дискурса? Ниже предлагается кумулятивный анализ лексемы «терпение» как единицы языкового, концептуального, линговокультурного, дискурсивного и гипертекстуального пространства.
В русском языке лексема «терпение» является вершинной в когнитивном деривационном тернаре «терпение – терпеть – терпеливый». Этот трехкомпонентный объект мы рассматриваем как единую культурно маркированную лингво-ментальную структуру. Вершина когнитивного деривационного тернара является и его номинатором, поэтому, согласно принятой методологии, анализ структуры следует начать с сопоставительного обзора дистрибуций единицы «терпение» в филологических и специальных тезаурусах.  
Диахронный анализ лексемы по материалам словаря М. Фасмера** демонстрирует следующие этимологические составляющие: цепенеть, страдать, длиться, становиться терпким, затекать, нижняя часть ствола с корнями, ствол, дерево, род. Этот перечень с применением методики компонентного анализа позволяет реконструировать эволюционный комплекс ощущений и переживаний, связанный с рассматриваемым явлением. Итак, когнитивный отклик на восприятие анализируемого явления зафиксировал в пралексеме следующие элементы: неподвижность+ физическая/нравственная боль+ происходить в течение какого-л. времени + вызывающий горечь, вязкий/тягостный + деревенеть/становиться твердым, затвердевать + дерево (культурный символ/внутренний паттерн аналога вертикальной структуры репрезентации системы мироздания. Метод лингво-когнитивного анализа*** позволяет установить линки, которые формируют абстрактную фрейм-структуру пралексемы: терпение → отсутствие движения → психофизическая сфера → темпоральность → вкус → изменение состояния → растение. 
Дальнейшую лексико-этимологическую эволюцию слова-линка «терпение» можно проследить по словарю Вл. Даля: «ТЕРПЕТЬ, терпливать что, выносить, переносить, сносить, нуждаться, страдать; крепиться, об (пере)могаться, мужаться, держаться, стоять не изнемогая, не унывая; ожидать, выжидать чего лучшего, надеяться, быть кротким, смиряться; снисходить, допускать, послаблять, потакать, поноравливать, давать повадку; не спешить, не торопить, не гнать, сноравливать; безличн. (…) Терпение, свойство, состояние по гл.; противоп. нетерпение, спешливость, непостоянство, опрометчивость, горячность, запальчивость, требовательность напр. В терпении является сила и величие духа, терпение же есть признак кротости, смирения, снисхождения»****. Интересно, что на этом этапе со всей очевидностью прослеживается изменение параметров фреймовых составляющих прототермина. Проследим: отличительный признак + способность выдерживать воздействие на организм + испытывать сильную физическую или нравственную боль + демонстрировать выдержку, способность противостоять трудностям + надеяться на получение ожидаемого + нестрогая тенденция восприятия другого человека или фрагмента действительности. Таким образом, на этом историческом срезе актуализируются линки: терпение → квалитативная характеристика человека → суггестивная способность духовных и физических свойств человека → реакция организма на сильное психическое или физиологическое воздействие → проявление самообладания → вера в достижение желаемого → положительная перцепция альтернативной позиции адресата или сегмента общественных/исторических явлений. 
Следующий этап анализа предполагал сопоставление лексического значения слова по современным идеографическим источникам, идентифицирующих лексему «терпение». К исследованию были привлечены Большой толковый словарь русского языка под редакцией С.А. Кузнецова (1998)*****, Толковый словарь русского языка под редакцией Д.В. Дмитриева (2003)****** и Толковый словарь Т. Ф.  Ефремовой*******. К сожалению, ограниченный объем статьи не позволяет представить здесь сопоставительную парадигму словарных дефиниций, на базе которых были установлены понятийные спецификации, в которых созначения декларируют секвестрированный перечень идентификаторов слова. Но любой заинтересованный исследователь может обратиться к материалу по указанным в сносках адресам. Установлено, что на современном этапе лексема «терпение» включает гиперссылки: процессуальность → нативная или приобретенная способность человека → выдержка → психофизическое воздействие → хронометрия. Таким образом, в русском языковом сознании терпение представляется как комплекс ментальных и соматических состояний, реакция человека на травмирующее внешнее воздействие. Кроме того, лексема «терпение» обладает и темпоральной характеристикой.
Если развить абстракцию и попытаться представить лексему «терпение» как одноименный тег, то для определения его расширяющегося понятийного состава необходим и анализ феномена с гносеологических и теистических позиций. Энциклопедическое издание «Основы духовной культуры»******** трактует терпение как аксиологически квалитативную характеристику личности, сенситивную, интеллектуальную, деятельную способность человека, христианскую добродетель. Философский словарь Г. Шмидта********* определяет «терпение» как сдержанность, наивысшее проявление фундаментальных трансцендентных качеств личности. Существенно, что в понятии выделяется бинарная оппозиция в отношении достижения поставленной цели: инициативное – инертное терпение. В другом философском словаре, привлеченном к анализу**********, терпение интерпретируется не только как антропологический классификатор, но и как одна из основных теологических категорий. В приведенных источниках нормативное и аксиологическое наполнение тега «терпение», в основном, совпадает: стремление, стоизм, настойчивость. Несовпадения: уступчивость, испытание (только в словаре Безруковой), добродетель (в обоих философских словарях, но отсутствует у Безруковой); непоколебимость (отсутствует в словаре Шмидта); уступчивость, испытание (только у Безруковой); примирение (только во втором философском словаре).
Воссоздание объёмной модели концептуально-текстуального конструкта и установления изоморфизма между энциклопедической, наивной и индивидуально-авторской картинами мира невозможно без исследования прецедентных и художественных текстов. Прецедентные тексты были отобраны из сборника пословиц Вл. Даля*********** (всего 23). Фольклорные изречения о терпении в русском языке имеют прагматический характер, манифестируют мелиоративное описание этого качества и соотносят его с ценностной шкалой. Паремии, выявленные в ходе эмпирического исследования, можно классифицировать, исходя из их контент-наполнения, по следующим условным тегам: терпение 1 (бытийный контекст), который состоит из линков: настойчивость (Терпенье и труд все перетрут); упорство (Терпи горе: пей мед. Терпи, голова, в кости скована); целеустремлённость (Терпи, казак, атаман будешь. Терпенье дает уменье); честолюбие (Оттерпимся - и мы люди будем. Терпя, в люди выходят); воля ((Час терпеть, а век жить); ситуационное мужество (Терпи горе неделю, а царствуй год. Лучше пропасть, чем терпеть злую напасть); возмущение/раздражение/несогласие (Тут и у святого терпенье лопнет. Терпя, и камень треснет. Молчан-собака (не лающая) - да и та, терпя, вавкнет. Терпит брага долго, а через край пойдет - не уймешь);ситуационное наставление при манипулятивных действиях со стороны другого человека (На хотенье есть терпенье); примирение (Лихо терпеть, а оттерпится - слюбится. Оттерпимся - до чего-нибудь дотерпимся). Тег терпение 2 (спиритуальный контекст) представлен шестью паремиями, в которых фиксируется понятие о терпении как вершинном модусе трех основных христианских добродетелей Веры, Надежды, Любви: Бог терпел, да и нам велел. Терпенью – спасенье. Без терпенья нет спасенья. Не потерпев, не спасешься. Работай – сыт будешь; молись – спасешься; терпи – взмилуются. За терпенье дает Бог спасенье. В фольклорной концепции данного феномена прослеживается связь с библейским осмыслением детерминированного понятия, например из Книги Притчей: «Вспыльчивый человек возбуждает раздор, а терпеливый утишает распрю» (Глава 15, Стих 18), «Долготерпеливый лучше храброго, и владеющий собою [лучше] завоевателя города» (Глава 16, Стих 32). Таким образом, можно сделать вывод об изоморфном характере лексикографического, энциклопедического, наивного и прецедентного представления дескриптора «терпение», но при этом каждое описание отличается гиперссылками.
Следующий этап – анализ функционирования лингво-ментального конструкта «терпение» в текстах художественной литературы. Нами был изучен корпус текстов русской литературы XIX-XXI веков************. С позиций данного исследования, интерес представляло установление интертекстуальной когезии, стимулирующей, так называемое, «парадигматическое чтение». Межтекстуальные аналогии актуальны не только с точки зрения воздействия одного идиолекта на другой, а наличием экстра-текста, в котором сополагаются и индивидуальные векторы мыслеобразов, и универсальный лингво-ментальный конструкт. Установлено, что лексема «терпение» на синтагматическом уровне активизируется в глагольных и атрибутивных сочетаниях.  В составе предикативной группы, определяющей микроконтекст семемы ‘терпение’, выявлен целый спектр компонентов, например: терпение+недоставать/достать – квантитативная оценка/выполнение/намерение/совершение: На малое терпение у меня часто недоставало характера... [Ф. М. Достоевский. Подросток (1875)]; терпение + должен – субъективная аксиологическая характеристика/подчинение/зависимость: ... твоя семейная жизнь вступила в тот период, когда ты, чтобы сохранить равновесие, так сказать, должен пустить в ход всё свое терпение… [А. П. Чехов. Дуэль (1891)]. Атрибутивы отражают авторскую концептуальную систему и выражают индивидуальный гносеологический опыт, например: терпение + резиновое – физическое свойство/эмотивно-волевое качество/поведение/ситуация: Шевели мозгами… У меня терпение не резиновое… [Михаил Елизаров. Библиотекарь (2007)]. Выявленные на синхроническом и диахроническом уровне интерпретанты создают прагматический квазитекстовой интенсионал. Так, выражения «железное терпение», «терпение, не резиновое» устанавливают имплицитную связь между семами: терпение + терпение + труд, терпение + объем, из чего можно заключить, что актуализируются интенсиональные атрибуты мелиоративной эвальвации в определении параметров понятия «терпение».  Топик «терпение» продуцирует несколько актуальных элементов. Например: «Но ей не было даровано ни счастливое облегчающее рыдание, ни заламывание рук, ни освобождающая молитва ― только терпение, каменное крестьянское терпение» [Людмила Улицкая. Медея и ее дети (1996)]. Десигнат терпение коррелирует с двумя атрибутивами: каменное и крестьянское.  Контекст актуализирует мелиоративный признак при отсутствии очевидного аксиологического квантора.  Коннотации, связанные со значениями лексем «каменный» и «крестьянский» проявляются на уровне метафорического уподобления. Так, член таксономического класса /природа/ соотносится с составляющим класса /человек/→/земледелие/→/религия/. Положительную окраску придает элемент класса /религия/, изменяя координаты устоявшихся отрицательных ассоциативных моделей, связанных с метафорическим использованием атрибута «каменный», например, «каменное сердце», «каменное лицо».
Таким образом, применение различных поисковых стратегий в процедуре расшифровки кодов инвариантной языковой единицы позволяет воссоздать дескрипторы его гипертекстуального пространства в русской культуре.

Vardzelashvili J., Pevaya N.
The Lexeme "Patience" as a Unit of Language and Russian Culture Hypertext

The article proposes a cumulative analysis of the lexeme "patience" as a unit of language, conceptual, linguocultural, discursive and hypertextual space. Recreating a volumetric model of the same name conceptually-textual construct is carried out on the material of philological and special thesauruses, precedent texts and body texts of Russian literature XIX-XXI centuries. This technique allows us to recreate it handles hypertextual space in Russian culture.