Вардзелашвили Ж.А.
Почти все
исследователи подчеркивают данную "дихотомичность" работы мозга. Так, например,
в работе С.Спрингера и Г.Дейча "Левый мозг, правый мозг" (I)
детально освещен дихотомичный принцип функционирования полушария: рассудочное –
интуитивное, интеллектуальное – чувственное, дедуктивное – образное,
рациональное – метафорическое, объективное – субъективное и т.д.
Как видим, мозг
человека уже на "входе" предъявляет к новизне, которая заключается в метафоре,
строгие требования: локализовать новое знание о предмете (видение предмета) в
виде инвербализованной информации в сфере правого полушария; затем, после
предварительной образной обработки, когда идет сравнение параметров старого и
нового, передать эту метафорическую номинацию в левое полушарие, в котором
происходит детальный семантический анализ, или кодирование метафоры.
Г.Кулиев,
специально изучавший проблему метафоры в языке науки, полагает, что "воздействие
новизны на субъекта сопровождается активизацией вначале правого полушария, а
затем и левого. Начальная фаза активизации (поиск метафор и построение метафор
языка) осуществляется главным образом в лоне правополушарной стратегии. Рефлекс
на новизну в научной деятельности начинается… с эмоционального потрясения" (II,
с.62).
Эмоциональное
потрясение при открытии новизны в описываемом предмете возникает в мозгу
человека не только в процессе научной деятельности, при открытии, озарении. Эти
же категории характеризуют и процесс поэтического творчества: эмоциональное
потрясение приводит к "взрыву смысла" (III),
рождению поэтической метафоры. Как полагал Пуанкаре, "озарение – это результат
процесса "выталкивания" из подсознания в поле сознания тех продуктов
комбинаторной игры творческих эпизодов, которые заключают в себе максимальный
эмоциональный "заряд" и потому оказывают столь сильное воздействие на человека."
(IV,
с.317)
Вслед за Фоссом, Уилрайтом, Маккормаком и др. (см. об этом: II, c.66
и след.) полагаем, что метафора немыслима вне атмосферы
эмоционально-интеллектуального напряжения, возникающего при открытии в
определенном предмете, явлении новых граней, свойств или признаков.
Эмоциональное напряжение, возникающее в человеческом мозгу при образовании
метафоры, выражается на уровне языка в его экспрессивной функции (ср. наличие/отсутствие
экспрессивности в метафорических номинациях и словах в прямом значении:
игла инея и кристалл, корона волос и
прическа, снежный саван и снежный
покров, канва времен и
история).
Экспрессивная функция языка есть "кумулятивный эффект оценочной, мотивационной и
эмотивной деятельности языкового сознания субъектов речи, обусловленной его
интенцией выразить некоторое чувство-отношение по поводу определенного положения
дел в мире или свойства лица" (V,
с.136), а экспрессивность – "свойство лексической единицы, связанное с ее
способностью актуализировать качественно-количественную характеристику реального
предмета, выделить особенность данного предмета на фоне одноименных с ним
предметов и выразить эмоциональную оценку предмета речи, данную ему от лица
говорящего" (VI,
с.43).
По определению В.Телия, "под экспрессивностью понимается ее не нейтральность,
отстранение, деавтоматизация, придающие речи необычность, а тем самым и
выразительность, связанную с тем, что сигнал, передаваемый языковым выражением…,
усилен и тем самым выделен из общего потока либо за счет необычного
стилистического использования языковых средств, либо посредством интенсификации
количественного или качественного аспектов обозначаемого, либо же в результате
восприятия ассоциативно-образного представления, возбуждаемого данным выражением
и служащего стимулом для положительной или отрицательной эмоциональной реакции
реципиента, поскольку любой образ… воздействует на эмоциональную сферу человека"
(VII,
с.7).
В современной лингвистике экспрессивность описывается в терминах компонентного
анализа (VI; VIII; IX; X)
и многими исследователями включается в так называемую коннотацию, представляющую
собой целый спектр ассоциативных (коннотативных) признаков (XI; XII).
Ряд исследователей включает в коннотативные признаки, наряду с денотативным и
образным компонентом, лексическое значение слова (VI;
XIII; XIV),
другие считают, что эти признаки, не входя в ядро лексического значения
(семему), "окружают его подобно силовому полю" и образуют так называемый
импликационал первичного значения (XV;
XI; XII
и др.).
Так, коннотативные семы "драчливый", "глупый" и "неповоротливый", входя в
импликационал слов ПЕТУХ, ОСЕЛ и МЕДВЕДЬ, обусловили их метафорическое
использование (XI,
с.45-68).
Коннотативные признаки характеризуют ситуацию общения, участников акта общения и
их отношение к предмету речи, включают в себя эмоциональный, оценочный,
интенсивно-экспрессивный и стилистический компоненты (И.Арнольд
выделяет в структуре семемы четыре основных микрокомпонента: эмоциональный,
оценочный, экспрессивный, стилистический (XVI),
В.Харченко к коннотативным признакам относит оценочность, экспрессию и
эмоциональность (XIII,
с.16).
Эмоциональный компонент коннотации слова (Э) отражает факт эмоционального
переживания субъектом определенного явления действительности (СОЛНЫШКО, ЛАСТОЧКА
в обращении).
Оценочный компонент (Оц), как правило, связанный с эмоциональным, заключается в
выражении одобрительной/неодобрительной
оценки предмета речи (УМНИЦА, ДЕЛЕЦ). Интенсивно-экстенсивный компонент
коннотации отражает степень проявления действия, признака. Стилистический
компонент коннотации слова (Ст) связан с принадлежностью словесной единицы к
определенной сфере или ситуации общения в данный период развития языка (ДЕРЗАНИЕ
– книжн., высокое, торж.; ШЛЕПНУТЬСЯ – разг., сниженное).
К коннотации примыкает образный компонент как обобщенный, чувственно-наглядный
образ предмета, называемого знаком. В зависимости от того, какой компонент
коннотации выступает на первый план, среди экспрессивных, выразительных слов
русского языка выделяют:
1. Собственно экспрессивные слова: ЧИСТЮЛЯ – педантичный любитель чистоты, главным образом человек. В семантической структуре таких слов ведущим является эмоционально-оценочный компонент: ТРУДЯГА – с эмоцией одобрения и положительной оценкой о человеке, который много и хорошо работает; ТРУДОГОЛИК – с эмоцией неодобрения и отрицательной оценкой о человеке, который излишне много работает; СМЕЛЬЧАК – с эмоцией восхищения и положительной оценкой об очень смелом человеке;
2. Эмоционально-экспрессивные слова, коннотативный компонент которых включает в себя выражение семы эмоциональности, оценочности и стилистической отнесенности: ЛОДЫРЬ, ПЛУТ, ДУШЕЧКА, БЕЗДЕЛЬНИК;
3. Стилистически экспрессивные слова, в семантической структуре которых особую значимость имеет компонент стилистической отнесенности, подкрепленный семами эмоциональности и, как правило, оценочности: ЛИК, КОНЧИНА, ДЕСНИЦА, СТЯГ;
4. "Изобразительные слова", не имеющие первичной номинативной базы и не являющиеся семантическими производными современной номинативной лексики: БАЛБЕС, ФИФА, ОЛУХ.
Помимо выделенных четырех групп экспрессивных, выразительных слов русского языка, пятую, наиболее многочисленную группу представляют образно-экспрессивные слова, или метафорические номинации, являющиеся предметом нашего исследования.
В коннотацию метафорических номинаций, наряду с эмоциональностью, оценочностью, интенсивностью-экстенсивностью и стилистической отнесённостью, входит явно выраженная образность, понимаемая как "семантическое свойство языкового знака, его способность выразить определённое внеязыковое содержание… посредством целостного наглядного представления-образа с целью характеристики обозначаемого им лица, предмета, явления и выражения эмоциональной оценки субъекта, т.е. говорящего лица" (6, с.71): ЗМЕЯ – с эмоцией неодобрительности, отрицательной оценкой об очень коварном, злом человеке, образ которого ассоциируется с образом пресмыкающегося; ОРЕЛ – с эмоцией восхищения и положительной оценкой об очень сильном и смелом человеке, образ которого ассоциируется с образом сильной птицы.
Следует отметить, что в некоторых случаях денотативная отнесенность образно-экспрессивных слов оказывается весьма широкой, и в процессе речевого употребления семы эмоции и оценки могут получать различное выражение. Ср.: МУРАВЕЙ – а) с эмоцией одобрения и положительной оценкой о трудолюбивом человеке; б) с эмоцией неодобрения и отрицательной оценкой о человеке, который постоянно занят незначительными мелкими делами.
Итак, коннотативный, или ассоциативный, признак связан с прямым непроизводным (первичным) значением слова. Коннотации образуют импликационал первичного значения. Так, в импликационал первичного значения слова ОСЕЛ входят коннотации "упрямый" и "глупый".
Структурный подход в рамках коммуникативной семантики позволил И.Стернину описать иерархически организованную структуру лексического значения метафорической номинации. Выделив среди семантических компонентов макрокомпоненты – денотативный, коннотативный и функционально-стилистический и микрокомпоненты – семы, составляющие денотативный и коннотативный макрокомпоненты, И.Стернин выстраивает далее типологию сем, основанную на бинарных оппозициях: семы узуальные и окказиональные; системные и личностные; интегральные и дифференциальные; яркие и слабые; эксплицитные и скрытые; постоянные и вероятностные; ассертивные (объективные признаки) и диспозициональные (идеальные, приписываемые признаки); четкие и нечеткие; позитивные и негативные; актуализованные и неактуализованные. Коннотативный микрокомпонент значения составляют коннотативные семы оценки и эмоции, которые, по мнению И.Стернина, трудно различить (14, с.42-82). В процессе образования метафорической номинации происходят семантические преобразования, которые всякий раз обусловлены коммуникативной задачей и не могут быть сведены к единой формуле: актуализуются то ядерные дифференциальные семы, то периферийные и т.д. (14, с.140 и след.)
В содержательном плане технология описания значения в современных исследованиях предполагает выделение макрокомпонентов значения слова, отражающих структурацию значения по типам передаваемой информации. Выделяются такие макрокомпоненты как денотативный (предметно-понятийная или чисто понятийная информация о внеязыковой действительности), коннотативный (отношение говорящего к предмету номинации в форме эмоции и оценки), функционально-стилистический (характеристика принадлежности слова к той или иной функциональной разновидности языка, грамматический, эмпирический (обобщенное чувственно-наглядное представление о предмете). Последний наблюдается у слов конкретной семантики.
В.Телия выделяет семь зон, или блоков, схематично представленных в виде упорядоченного набора макрокомпонентов, каждый из которых имеет свою структуру: "(Г) – грамматический макрокомпонент, подвластный языковой компетенции на двух уровнях – поверхностном (формальном) и глубинном (семантически разрешающим полисемию и омонимию); (Д) – денотативный, или собственно дескриптивный, макрокомпонент, соотносящий обозначающее с классом обозначаемых…, подвластный уже семантической компетенции, но еще без ввода сведений о субъективном факторе, поэтому такой макрокомпонент можно определить как объективное содержание значения…; (О) – оценочный макрокомпонент, который также является данностью семантической компетенции, поскольку суждения о ценности связаны с ценностной "картиной мира"; понятие поверхностно- и глубинно-семантического представления конкретизируются здесь скорее всего как общеоценочный и частнооценочный смыслы; (М) – мотивационный макрокомпонент, также находящийся в ведении семантической компетенции, поскольку он имеет дело с ассоциативными механизмами мышления; "глубина" представления достигается здесь соотнесением с "первоисточником", а поверхностное представление – с самим "телом" знака; (Э) – эмотивный макрокомпонент, указывающий на чувство-отношение субъекта к обозначаемой реалии (в диапазоне одобрения/неодобрения)…, глубинным представлением этого макрокомпонента можно считать смысл, выражаемый предикатами типа неодобрение, презрение, порицание и т. п., или одобрение, восхищение и т. д., которые обычно в виде помет сопровождают номинацию в словарях, поверхностное же представление не имеет собственного выражения, если не считать таковым сопряженный с (Э) макрокомпонент (М), в частности – т.н. "внутреннюю" и/или "внешнюю" формы номинации; (С) – стилистически маркированный макрокомпонент, как бы обрамляющий (вместе с грамматическим компонентом) знак в целом, соотносится как с семантической компетенцией, поскольку этот макрокомпонент несет сведения о социальных ролях и сфере и/или условиях общения…, так и собственно прагматической компетенции, если понимать под последней цели использования языка, а также знание об "уместности/неуместности" ведения той или иной "языковой игры"; в этом макроконтексте также можно выделить два уровня представления – поверхностный, соотносимый с самой формой знака, когда она сигнализирует о его принадлежности к тому или иному функционально-стилистическому пласту, и глубинный, соотносимый уже с социальными параметрами речи…" (7, с.40-41).
Мы позволили себе столь обширную цитату, поскольку в ней достаточно полно сгруппированы основные составляющие семантической структуры слова.
Применительно к нашему материалу – метафорической номинации – отметим, что в ней представлены все макрокомпоненты: грамматический (метафорическая номинация имеет определенные грамматические характеристики); денотативный (ее значение соотносится с денотатом как прямого, так и переносного употребления); оценочный(метафора вообще выполняет характеризующую функцию, т.е. в первую очередь связана с оценкой той реалии, характерные черты которой она высвечивает); мотивационный (метафора основана на ассоциациях); эмотивный (метафора выражает определенные чувства и "взывает" к ним КОРОНА ВОЛОС - хорошо; ГНЕЗДО ВОЛОС – плохо; ПРИЧЕСКА –нейтрально); стилистический (появление метафоры в тексте – стилистический прием).
В зависимости от типа значения, на первый план выдвигается определенный макрокомпонент. Так, в языковых метафорах золото зари, золото волос, мотивированных признаком "желтого цвета", на первый план выходит денотативный признак (характеристика предмета "золото"), а в метафорах, в которых невозможно выделить мотивационный признак, на первый план выходит коннотативный признак исходного слова, преобразованный в процессе метафоризации в определенный признак метафоры: кто-либо – зверь, свинья, осел, корова, гусыня и т.п.
"Начнем с семантических ассоциаций, или коннотаций, - тех элементов прагматики, которые отражают связанные со словом культурные представления и традиции, господствующую в данном обществе практику использования соответствующей вещи и многие другие внеязыковые факторы. Они очень капризны, сильно различаются у совпадающих или близких по значению слов разных языков или даже одного и того же языка. Со словом ИШАК, например, ассоциируется представление о готовности безропотно работать…, а со словом ОСЕЛ – его точным синонимом в главном значении – представление об упрямстве и тупости…" (11, с.63)
Заметим, однако, что наличие у слова коннотации как ассоциативного признака, связанного с прямым непроизводным первичным значением слова и образующих его импликационал не всегда предполагает существование соответствующего метафорического значения. Так, слово ОСЕЛ, имеющее коннотацию "упрямый", не используется в значении "упрямец".
Доказательством языковой реальности приписываемых тому или иному слову коннотаций являются: 1) возможность метафорического использования слова на основе приписанной ему коннотации; 2) наличие аффиксальных дериватов, реализующих коннотацию; 3) наличие фразем, реализующих приписанную коннотацию. Так, доказательством реальности коннотаций "упрямый" и "глупый", приписываемых слову ОСЕЛ, являются: 1) метафора ОСЕЛ "глупец"; 2) аффиксальный дериват ОСЛИТЬ "глупо, неудачно острить"; 3) компаративные фраземы УПРЯМ КАК ОСЕЛ и ГЛУП КАК ОСЕЛ (11).
Диффузность денотативных и коннотативных признаков слова представляет собой фактор, стимулирующий развитие метафорического значения: перехода от исходного, прямого значения слова к метафорическому.
Л и т е р а т у р а:
1. Спрингер С., Дейч Г. Левый мозг, правый мозг. М., 1983.
2. Кулиев Г.Г. Метаформа и научное познание. Баку, 1987.
3. Борхес Х. Оправдание вечности. М., 1994.
4. Пуанкаре А.О. О науке. М., 1983.
5. Латина О.В. Экспрессивная функция языка. //Человеческий фактор в языке. Языковые механизмы экспрессивности. М., 1991.
6. Лукьянова Н.А. О семантике и типах экспрессивной лексики. // Вопросы языкознания, М., 1995.
7. Телия В.Н. Экспрессивность как проявление субъективного фактора в языке и ее прагматическая ориентация. //Человеческий фактор в языке. М., 1991.
8. Телия В.Н. Типы языковых значений. Связанное значение слова в языке. М., 1981.
9. Телия В.Н. Коннотативный анализ семантики номинативных единиц. М., 1985.
10. Графова Т.А. Роль эмотивной коннотации в семантике слова. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. М., 1987.
11. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика: синонимические средства языка. М., 1995 (II изд.).
12. Москвин В.П. Русская метафора. Волгоград, 1997.
13. Харченко В.К. Переносное значение в языке. Воронеж, 1993.
14. Стернин И.А. Лексическое значение слова в речи. Воронеж, 1985.
15. Никитин В.М. О семантике метафоры //Вопросы языкознания, 1979, № 1.
16. Арнольд И.В. Компоненты лексического значения слова // XXII Герценовские чтения: Иностранные языки. Л., 1970.