Бык как архетипическая мифологема богатства

Бык как архетипическая мифологема богатства

An analysis of universal archetypical icon of the “Bull” into a lingual meaning of metaphorization is proposed in the article. The results of the componential analysis of the lexemes of semantic field give the opportunity to indicate out their connotative signs, which are a transfer of the metaphorization. In the basis of obtained data in the universal icon is reconstructed their connection to prosperity and wealth, what is preserved as a symbol in the contemporary culture.

В статье предлагается анализ универсального архетипического образа «Бык» сквозь призму языковых механизмов метафоризации. Результаты компонентного анализа семантического поля лексемы позволяют вывести ее коннотативные признаки, являющиеся трансфером метафоризации. На основании полученных данных в универсальном образе реконструируется его связь с достатком и богатством, сохраняющаяся в качестве символа в современной культуре.

Ключевые слова: мифологема, архетип, метафора, интерпретация, культура

В культурологии и смежных исследованиях термин «мифологема» применяется для обозначения универсальных, общечеловеческих мифов, широко распространенных в культурах мира. Признается, что мифологема по своей природе амбивалентна, т. е., она одновременно статична и вместе с тем открыта к трансформации, она является и фактом, и источником для образования нового мифа. Многие исследователи, например, К. Леви-Строс (1985) и его сторонники видят в мифах древних народов богатый источник для изучения структуры человеческого мышления. Переходя из эпохи в эпоху или из культуры в культуру, миф может интерпретироваться и развиваться, обрастать версиями и трактовками. По мнению культурологов, каждая новая версия мифа – это метафора предыдущей. Образы, которые генерирует миф, могут становиться символами, которые могут как сосуществовать, раздвигая границы мифа, так и сменять отторгнутый культурой символ.

Архетип трактуется как феномен коллективного бессознательного, который в качестве данности-модели, основанной на элементах коллективной памяти, содержится в памяти и проявляется в образах и идеях, восходящих к общему культурному контексту. Согласно словарю «Психология», архетипы «структурируют понимание мира, себя и других людей; с особой отчетливостью они проявляются в мифических повествованиях, сказках, снах /.../.Набор архетипов ограничен; они лежат в основе творчества и способствуют внутреннему единству человеческой культуры, делают возможным взаимосвязь различных эпох развития и взаимопонимание людей» (1990). Существенно, что в сознательном архетип должен иметь концепт или символ, который содержит как позитивный, так и негативный компонент. Только позитивный или только негативный полюс в оценке не является достаточным условием для того, чтобы нечто могло быть признано архетипом.

Итак, архетипическая мифологема. В известном смысле, уже в самом соположении этих терминов содержится некоторая избыточность, поскольку мифологема уходит корнями в бессознательное, откуда берет начало и архетип. Оба термина для лингвистики – заимствование, здесь они объединены на основании следующего: миф порождает образ, переходящий из поколения в поколение; архетип – это способ связи между образами, способ действия бессознательного на сознание; архетип тоже транслируется от одного поколения к другому.

Миф поддается вербализации, но рожденный им образ может уходить в область бессознательного и содержатся в нем, говоря на языке психологов, как «паттерн нейронной активности», как импульс к эмоции и реакции. И это уже – архетип. Он не осознан и поэтому не является словесным знаком, поскольку слово – это понятие, свернутое в языковом значении. Но, как известно, семантика слова открыта к метаморфозам; она образует подвижное поле значений, основанное на различных транспозициях. Отсюда – широко известная теория о дальнейшем значении слова, теория контекстуального значения слова, теория метафорических переносов. Наличие в слове глубинного семантического слоя, его способность к расширению, обновлению, появлению инвариантных значений и деструкции поля, понятной носителям языка, – могут быть связаны с архетипическими образами культуры, которые восходят к бессознательному уровню семантических полей.

Обратимся в этой связи к широко распространенному в мировой культуре мифологическому образу быка[1]. На то, что образ быка – это мифологема, указывают разнообразные мифы о быке у народов Древнего Двуречья, Средней Азии, древнеиранские, древнеиндийские, шумерские, аккадские мифы; критский Минотавр, бык, похитивший Европу, римский жертвенный бык Юпитеру, славянский обычай заклания быка в день Ильи-пророка, грузинские мифы о быке – «хари», считавшимся культовым, священным животным... Не говоря уже о том, что образ быка украшает флаг Испании. Итак, в мировой культуре миф о быке распространен практически повсеместно и играет значительную религиозно-историческую роль.

Напомним: каждый миф может порождать различные образы, которые со временем становятся символами; архетип в сознании должен иметь символ, который содержит как позитивный, так и негативный компонент. Из распространенных в мировой культуре образов быка наиболее исследованным является бык – символ смерти. Так, в работе «Ренессансная интерпретация мифа о быке – символе смерти» А. В. Романчук высказывает предположение о том, что из самых распространенных символов быка «выделяется главное – отношение к смерти как индикатору характера цивилизации...» (2003: 185). Обозначим этот образ в качестве негативного компонента.

Обратимся к качественно иному образу быка – символу богатства, успеха и достатка (позитивный компонент). На современных фондовых биржах торговцев ценными бумагами именуют «трейдерами». В зависимости от направления открытых позиций их именуют быками или медведями. Быки ожидают повышения цен, медведи – понижения. Бык поднимает врага на рога и подбрасывает его вверх. Подобно быку, трейдер-бык смело вступает в бой, рискует, покупает, при этом способствует увеличению спроса и подъему цен. А медведь-трейдер ведет себя так, как и подобает медведю: наваливается всей тяжестью на жертву, давит на нее, вызывая рост предложения и падение цен. По данным Библиотеки Конгресса США (The Library of Congress), впервые о быках и медведях на бирже было написано еще в 1714 году в книге К.Джонсона «Страна Лассис». Словарь финансовых терминов фиксирует: «Бык – участник биржевых торгов, ожидающий повышения цен. Бык – биржевой спекулянт, играющий на повышение цен». К настоящему времени быки и медведи стали настолько популярными рыночными символами, что им установлены скульптуры по всему миру: в Нью-Йорке, во Франкфурте, Шанхае...

Среди игроков на бирже встречаются и овцы – те, кто слишком долго сомневаются, и свиньи – слишком жадные трейдеры, и зайцы. А общую массу непрофессиональных игроков принято называть «стадом». Все, перечисленное в данном ряду, это – узуальные метафоры. Но даже узуальная метафора, потерявшая изначальную яркость и образность, всегда является синтезом операций логического порядка и плодом воображения. Метафора соединяет несоединимое. Но в этой связи М. К. Мамардашвили писал: такие соединения «поднимаются сознанием из глубин душевной жизни, из области, где все первозданно просто, непрерывно, одновременно и все связано со всем» (1997: 378).

Метафора немыслима вне атмосферы эмоционально-интеллектуального напряжения, возникающего при открытии в определенном предмете, явлении новых граней, признаков, свойств. Эмоциональное напряжение, происходящее в человеческом мозгу при образовании метафоры, выражается на уровне языка в его экспрессивной функции. В коннотацию метафорических номинаций, наряду с эмоциональностью, оценочностью, интенсивностью-экстенсивностью и стилистической отнесенностью, входит явно выраженная образность.

Семантическое свойство языкового знака, его способность выразить определенное внеязыковое содержание при помощи наглядного представления-образа проявляется и в том, что для характеристики человека может быть привлечен любой признак любого объекта – выбор здесь практически неограничен. Быки и медведи, овцы и свиньи, фигурирующие на бирже, характеризуют психические свойства, особенности поведения, положение в социуме. Все эти метафоры – зоонимы, восходящие к номинации животных, за которыми в сознании говорящего закреплены определенные характеристики.

Этот разряд имен существительных включает в свою семантическую структуру лексико-семантический вариант, основанный на метафоризируемом переносе и имеющий в качестве дифференцирующей семы сему характеристики. Сравним с данными словарной дефиниции «Бык» Большого толкового словаря русского языка под редакцией С. А. Кузнецова:

«1. Домашнее рогатое животное отряда крупных парнокопытных млекопитающих; самец коровы. Племенной бык. Смотрит, сидит как бык (угрюмо, поглядывая исподлобья). Здоров, как бык (о человеке крепкого здоровья). / Самец некоторых пород диких рогатых животных (тур, зубр и т.п.). 2. Разг. О крупном, здоровом, сильном (обычно упрямом) человеке. 3. только мн. быки́, -ов. Подсемейство крупных жвачных млекопитающих, к которому относятся тур, бизон, зубр и другие» (БТС-2000).

Как указывал Л. М. Васильев, в соответствии с уровнями содержания слова в его семантическом поле различают лексические, грамматические и словообразовательные семы (1981: 21). Семы могут быть идентифицирующими и дифференцирующими. Идентифицирующие (или ядерные) семы лежат в основе тождества элементов лексико-семантического поля. Дифференцирующие (периферийные) семы обеспечивают семантические оппозиции членов любых семантических классов слов, конструируют их внутреннюю структуру. В структуру значения входят также абстрактные грамматические семы.

Семантический посредник между исходным и метафорическим значениями (семантический реализатор метафоры) представляет собой признак, задающий область сходства основного и вспомогательного субъектов метафорической номинации. Семантический реализатор метафоризации состоит из одной семы или совокупности сем, которые в исходном значении метафоризируемого слова относятся к сфере коннотации, а в метафорическом значении входят в его денотативное содержание в качестве ядерных, дифференциальных сем и служат основанием смысловых преобразований при метафоризации.

В основе метафоризации лежит конкретный признак, который можно логически выделить и обозначить, либо некое общее или сходное впечатление, производимое сопоставляемыми предметами, а также целый набор признаков, иногда достаточно разнохарактерных: бык = здровый + сильный + опасный. Сумма таких признаков и составляет чувственный компонент, создающий в метафоре обобщенный чувственный образ.

В некоторых случаях денотативная отнесенность образно-экспрессивных слов оказывается весьма широкой, и в процессе речевого употребления семы эмоции и оценки могут получать различное выражение. Так, бык – а) с эмоцией одобрения и положительной оценкой о сильном человеке; б) с эмоцией неодобрения и отрицательной оценкой об опасном человеке, который может впасть в гнев, ярость.

Доказательством языковой реальности приписываемых тому или иному слову коннотаций является: 1) возможность метафорического использования слова на основе приписанной ему коннотации; 2) наличие фразем, реализующих приписанную коннотацию (Здоров, как бык; Бычье здоровье; Бычье упрямство).

В случае узуальной закрепленности такой характеристики ее основания (четко определенные или размытые) воспринимаются адресатом как часть языкового содержания лексемы. Если же в узусе нет закрепленных характеристик, то тогда адресат ищет их основания, потому что зооморфизм воспринимается как характеристика. Поэтому даже для людей, далеких от тайн биржевой жизни, бык видится самым мощным и опасным игроком. И если игра происходит там, где выигрыш – достаток, богатство, то успех должен быть за быками. Выигрыш на стороне сильного, а бык способен поднять жертву/врага на рога. Так подсказывает нам не только язык, но и наша архетипическая память. На это же указывает и историческая память: не случайно изображение быка чеканилось на первых монетах. Как видим, связи сознательного и бессознательного участвуют в формировании универсального образа-символа, покрывающего социальные и культурные координаты.

Васильев Л.М. Семантика русского глагола. М., 1981.

Леви-Строс К. Структурная антропология. М., 1985; Он же. Мифологики: В 4 т. М., 2000. Т. 1. эммодзебне гамоцемлоба!!!!
Словарь "Психология" М., Политиздат, 1990г.

А. В. Романчук «Ренессансная интерпретация мифа о быке – символе смерти» Миф в культуре Возрождения. - М.: Наука, 2003, с. 185-189

М. К. Мамардашвили Психологическая типология пути: М. Пруст «В поисках утраченного времени». СПб. издательство Русского христианского гуманитарного университета. 1997

Караулов 1976. Общая и русская идеография. М., 1976.

СПб.: Норинт. С. А. Кузнецов Большой толковый словарь русского языка

[1] Как представляется, этот образ особенно интересен в контексте географии данной конференции